Роман, для начала раскажи немного о себе?

Родился в 1980 году, в городе-герое Ухта, Республики Коми. Детство моё, ничем ни примечательное, пришлось на развал СССР. Ходил в обычную среднюю школу №3, особых талантов не проявлял.

Записался в шахматный клуб - бросил после того, как меня обыграл пятилетний чемпион. Несколько раз начинал заниматься в авиамодельном - самолет на венгерке смог собрать, а вот на бумажного змея уже не хватило. Записался в радиолюбители - два раза паял детекторный радиоприемник и дважды он не заработал. Кажется, ещё был судостроительный, но корабли мне ничем не запомнились.

За десятку в месяц ребята бегали зимой в белом кимоно, вокруг ПТУ босиком, я же денег не имел совершеннейшим образом, поэтому записался во все библиотеки города. Стал должен в каждую из библиотек фантастическую сумму денег. Последнюю часть отдал уже при подписании обходного листа, кажется это был “Самоучитель игры на фортепиано” и сборник трудов конференции “Циклы в природе и обществе”. Читал в общем разный мусор.

Девятый класс оканчивал твердым троечником. Инерционно остался доучиваться в 10-11 класс. Определили меня в сливной класс без уклона (литера “В”), где неожиданно прозрел и начал что-то понимать. Стал на отлично справляться с математикой и информатикой, потому как среди книг Даниелы Стил, Джекки Коллинз, Хедли Чейза, Стругацких, Булгакова, Довлатова, Стальной Железной Крысы, Желязны, Бредберри и прочих случайно прочитал несколько книг по BASIC.

В итоге школу закончил твердым хорошистом, однако подрыв в фундаменте образования дал о себе знать при поступлении в универ.

В каком университете учился? На какой специальности?

В 1997 году никаких особенных желаний по выбору дальнейшего пути не имел. Отправился сдавать вступительные экзамены в Ухтинский Индустриальный Институт. Собрав отзывы остановился на РЭНГМ. На механизмах (МОН) вешались от черчения, на электротехнике (ЭАП) от мнимых чисел, а на разработке знакомые не утруждались монументальными работами и в целом вид имели хмельной и веселый. Это и определило мой выбор.

Вступительные сдал неликвидно - три физика, три математика. Пошел куковать на заочное отделение РЭНГМ-97. Посетил первую установочную сессию вместе с парнем, по имени Карась. Единственную вещь, который я смог сделать - это взять в залог студенческого билета вырезки газет на английском языке.

Перелом в моем образовании произошел на рубеже 1997-98 года, когда мне стала светить армия и я записался на трехмесячные подготовительные курсы по физике и математике, где меня в крайне сжатые сроки обучили решать все типовые задачи.

После курсов сдал физику уже на четыре и математику на пять и передо мной встал непростой выбор - либо с некоторой долей вероятности не поступить на программиста, но реализовать своё увлечение, либо гарантировано уйти на РЭНГМ. Перспектива провести два года на далёких, дальних берегах Амура подтолкнула меня к стремлению стать гарантированным нефтяником и начать свое нелегкое образование в РЭНГМ-1-98.

На втором курсе я и друг мой Дюха, перевелись из нефтяников в газовики, по причине формирования нами с учащимися сопредельной группы стойкого алкогольного коллектива. Моё заявление несколько раз отклоняли, так как в нем не было сформулировано причины перевода. Итоговый текст был такой “Прошу перевести меня из группы РЭНГМ-1-98 в группу РЭНГМ-2-98, по причине моего желания учится в группе РЭНГМ-2-98”, на что декан наш, Бенч Арвид Рудольфович, довольно хмыкнул и одобрил перевод.

Учится мне было легко, так как я не посещал лекций и практических занятий.

Умение за три дня разобраться в точных науках, полученное мной на подготовительных курсах, помогало сдавать экзамены исключительно на отлично и хорошо. Кроме гуманитарных наук конечно - ох уж эти невыносимые “-логии”. Здесь я откровенно пасовал и надеялся на помощь нелегального раздаточного материала, в умении пользоваться которым мы достигли определенных успехов. Геологию я также относил к болтологиям. В ней нет формул.

Дополнительным стимулом для моей успешной учебы стали Чеченские компании.

Учиться в ВУЗе из дна списка top-150 оказалось удовольствием так себе. В институте, который за время моей учебы переименовался в университет, никто не интересовался нами, также жили себе и жили, знай сдавай себе на тройки и не мешайся под ногами.

Первой, кто обратил на нас внимание, была преподаватель Раинкина Лариса Николаевна. Лариса Николаевна великолепно и талантливо читала нам гидромеханику, это был первый предмет, который я ни разу не пропустил, однажды только предательски уснул, на теме вращательного движения жидкости в стакане.

На практиках мы лили чернила в поток воды и решали задачи по давлению на боковые поверхности. Затем лабораторию выкинули в окно и на месте её открыли раздевалку. Потом на асфальт была выброшена лаборатория по изучению керна.

Зато сейчас у нас красивый и отремонтированный университет.

В 2000 году в РГУ проводилась олимпиада по гидравлике и наш институт решил подготовить некоторую команду для участия. В РГУ нас честно сказать не ждали, не знаю по какой причине, и поселили в разбитом номере на Бутлерова/Волгина. После соревнований, я занял что-то типа шестого места, неожиданно решив задачу на Пи-Теорему, а друг мой Дюха, тридцатое из тридцати одного, чему был крайне рад, так как обогнал одного умника с Ивано-Франковска.

На следующий год я ещё раз съездил на олимпиаду по гидравлике и на олимпиаду по разработке в Томский Политехнический Университет. Осталось впечатление, что меня приглашали в HW, я помню, как мне дали брошюру с фотографией четырех человек, которые втыкали в компьютер и обещанием через год, после группового проекта, сделать из меня человека. Учится в Томске мне было не по карману, поэтому взяв подарок берестяную шкатулку, я уехал домой.

Дома я стал Именным Стипендиатом Республики Коми, мне выдали 7000 рублей (колоссальные деньги при стипендии 108 рублей 80 копеек) и отчислили, так как я не прошел вторую производственную практику. По этой причине, часть полученных мной денег была потрачена на формирование справки о моей госпитализации, мне формально что-то вырезали, в итоге я получил академический отпуск и много свободного времени, которым я распорядился следующим образом.

Для начала, встретил свою будущую жену, а потом записался в техническую библиотеку и прочитал все имеющиеся книги по разработке газовых и газоконденсатных месторождений. Не изменяя своим принципам, я также задолжал и этой библиотеке приличную сумму денег.

Вернулся в университет уже другим человеком.

Во-первых, я хорошо подготовился, а во-вторых, оказался на два года старше своих товарищей по учебе в группе РЭНГМ-2-99. Они всё ещё дрались на переменах! Стал отличником и познакомился с талантливым преподавателем кафедры РЭНГМиПГ Рочевым Алексеем, который нашел чем меня занять. С его помощью, на четвёртом курсе, я стал работать на кафедре техником.

Защитил на отлично диплом по теме “Расчет показателей разработки газового месторождения Х”, который выполнял в СеверНИПИгазе на внутреннем симуляторе Протей - история этих расчетов для меня остается как в тумане. Нам давали модели и говорили куда тыкать.

Предложили остаться в аспирантуре, где я и проводил свое время вплоть до сентября 2007 года, укрываясь от службы на дальних рубежах нашей прекрасной Родины.

В аспирантуре вёл практические занятия по маткаду, по гидромеханике, играл в доту, ездил в Усинск читать лекции по разработке газовых месторождений, не написал ни одной методички, не выступил ни на одной конференции. На втором курсе разочаровался в теме своей предполагаемой работы, на третьем курсе мой руководитель уехал работать в Москву и как только мне исполнилось 27, я подписал заявление об увольнении и вышел на работу в отдел моделирования филиала Лукойл-Коми ПечорНИПИнефть, в качестве инженера какой-то там категории.

Степень, как понимаете, я так не получил.

Где и кем сейчас работаешь?

За шесть лет моего трудового подвига я прошел путь от заместителя директора в частой проектной организации до главного специалиста отдела моделирования в Лукойле-Оверсизе. Сейчас четвертый год работаю в Астане, связан с двумя средними, низкопроницаемыми, карбонатными месторождениями в Актюбинской области.

Как и где ты учился моделированию?

Курсов по моделированию не посещал.

В ПечорНИПИнефть попал под руководство хороших людей - Гриши Тарасова и Ильи Василенко. Их знания позволили мне за три месяца пройти дорогой от наивного очарования, до суровой реальности трудовых будней. Мне потребовалось перековаться в нефтяники из газовиков. Умение программировать также оказалось не лишним.

От модели к модели учился тому, как собирать монстра с нуля, как адаптировать и как прогнозировать. Через полгода меня поставили заведующим сектора моделирования, фактически тим-лидером. Забирал у геологов гриды, подгружал историю, подготавливал необходимые “множители” для адаптации и разделял между парнями работу. Отвечал за результаты, передаваемые отделу разработки. Так продолжалось два года. Потом ушел в частную проектную организацию.

Помнишь свою первую модель?

Это была модель Южно-Терехевейского месторождения на первый десяток скважин. Мне выдали бумажную структурную карту и карту толщин. С помощью утилиты от Landmark перерисовал карты с бумаги на экран. В этом мне помогло казалось бы бесполезное умение из школы масштабировать красивые открытки.

Потом нанес разломы и контур ВНК. На глаз расставил фактические скважины. Далее, всё это хозяйство передавалось в Grid Generator. Наши геологи находились в состоянии анабиоза и только-только изучали пакеты геологического моделирования, поэтому моделировать свойства мы не умели, задавали постоянную насыщенность, постоянную пористость. В пакете моделирования Tempest, есть хорошая возможность интерполировать заданные в точках (обычно по координатам скважин) значения на весь грид, поэтому проницаемость всё же размазывалась по модели. Тогда я понял, что “гидродинамики всё могут” это преувеличение.

На следующей модели Макарьёльского месторождения, уже применялись методы оптимизации (бесплатный пакет UCODE, аналог MEPO, EnABLE). Попытался проницаемостью добиться более-менее схожих значений забойного давления и значением анизотропии повторить динамику обводнения. Результаты меня не сильно вдохновили.

Потом доставал оптимизатор из чулана, пытался сделать участок Тэдинского месторождения с помощью модели двойной среды. Оптимизатором подбирались коэффициенты максимального капиллярного давления, параметр сигма, соотношение проницаемостей трещинной и матричной среды, а также соотношение поровых объемов.

С тех пор подобными программами не пользуюсь.

Какие самые значимые изменения произошли в моделировании?

Между вчерашним и сегодняшним днем произошло удешевление вычислительных ресурсов. Сейчас мы хорошо оснащены топовыми моделями вычислительных станций. Два монитора стали стандартом индустрии.  Изменения в железе повлияли и на изменения в софте - симуляторы подстроились под параллельные вычисления. Одна из самых важных характеристик гидродинамического моделирования - “время расчета” хотя всё также далека от идеала реального времени, но уже ближе к терпимым двум-трём часам расчета.

Модели стали сложнее, значительно увеличился объем входной информации и увеличились требования к гидродинамическому моделисту. Теперь надо уметь поставить задачу геологу и петрофизику, понять, что не идёт не верно, где попробовать усомниться, где можно поиграть.

Не изменились, к сожалению, инструменты по облегчению труда модельера. Их нет.

Иногда мне кажется, что мои модели всё лучше и лучше, хотя я редко бываю доволен результатом.

Что в понятие качества модели ты вкладываешь прежде всего? (чем отличается качественная модель от некачественной)?

Моделирование — это практическая отрасль, в которой сам процесс — значит намного больше чем результат. Сталкиваясь с чужими моделями, меня больше тревожит вопрос о том, как это было сделано. Правдоподобные показатели могут быть очень и очень близки к фактическим, но по сути быть пустотой. Об этом я писал в серии статей “Темная сторона практического моделирования” и “Серая сторона”. Делать модели ради моделей не так уж сложно.

Вопрос о критериях качества моделей, это часто вопрос заказчика к исполнителю. Очень сложно контролировать уже готовый результат. Поэтому я против подрядных работ. Надо строить моделей самим, по месту их использования.

Скорее всего качество модели должны быть адекватны решаемой задаче. Если у меня расхождение в накопленной добыче плюс-минус три годовых добычи нефти, то рассуждать о 5% приросте в добыче следующего года не очень здравая идея.

Кто “заказчик” моделирования в твоем случае?

Мой заказчик — это наш отдел анализа разработки, главные геологи и начальники отделов разработки активов. Также в каждом активе есть геологи и гидродинамики, которым мы оказываем посильную помощь, помогаем строить модели или же делаем сами.

Идеологически я должен считать предложения от разработчиков.

То есть у вас есть четкое разделение между инженерам по разработке и гидродинамиками?

Да, у нас существует разделение между разработчиками и гидродинамиками. Подобное деление, как мне кажется, возникло при разнесении технической и научной работы в советское время. Расчетами показателей разработки и развитием методик прогнозирования занимались специальные отделы в научных институтах. Фокусирование науки в одном месте позволило уменьшить количество научного персонала, объем полученного опыта работал на новые решения.

Затем произошла катастрофа разрыва связей. НГДУ фактически остались без стратегической мысли. НИПИ без финансовой поддержки не удержали опытных работников. Частные проектные компании, собранные из ушедших в свободное плаванье профессионалов, не в состоянии заменить собой один всесоюзный нефтяной институт. Люди больше заняты поиском работ для пропитания. В таких условиях ожидать какого-то осмысленного движения вперед связанное с теоретическими, лабораторными или практическими работами не приходится.

В нефтяных компаниях, как мне может кажется, а может и нет, происходит следующая неудобность. Вчерашний рабочий внезапно должен был овладеть совершенно новой для себя отраслью. Стать хорошим менеджером. Научится управлять не только людьми, но видеть дальнейшее развитие предприятия. По этой причине, есть проблемы в проведении опытно-промышленных работ, в использовании методов повышения нефтеотдачи, в формировании планов добычи нефти.

Уже больше 6 лет ты на с нами, помнишь, как попал на сайт?

Да, конечно. Как вы знаете, институтам запретили использовать каких-либо методы, кроме сеточного гидродинамического моделирования, поэтому гидродинамик в институте занимается не вопросом увеличения нефтеотдачи, а обратным вопросом - как заставить эту дурную машинку добыть нам меньше нефти? Собственно, примерно с этим вопросом я и начал свой первый пост на сайте.

К сожалению, оказалось, что проектированием разработки занимается далеко не каждый гидродинамик, мало кто задумывался об этом или просто не имеет нужного опыта. Дискуссия стала требовать очень развернутых ответов.

В итоге вообще принял решение в некоторые обсуждения не лезть. Хотя судя по моей статистике, очень даже вмешивался. Мне говорят, что ответы с форума используют для аргументации в спорах. Лично меня это сильно напрягает, так как я чувствую большую ответственность. По этой же причине боюсь перечитывать написанное.

То есть тебя что смущает, то что для кого-то твое мнение авторитетно, или то что ты сегодня можешь не согласится с собой из прошлого?

Пока я не закончил писать статью “Математическая модель”, я не могу признать себя хорошим специалистом. Время гордиться ещё не пришло. Недавно была обширная дискуссия по характеристике “логарифм ВНФ” от “накопленная добыча нефти”. Объяснить, как должен себя вести “идеальный” пласт невозможно без описания модели слоистого пласта. Попробовал ограничиться готовыми решениями, что естественно вызвало ряд новых вопросов. Поэтому решил так - сначала теория, потом практика. Научные изыскания веду в своем блоге “Практическое моделирование”.

Блог. C чего все началось?

Костя Ольховский, сидел прямо передо мной, стол в стол, монитор в монитор. Помимо того, что мы раздавали хедшоты на дасте, происходило и моё отчаянное сражение с моделями. Упорно пытался из 0.550 получать 0.320. И всё это время на столе у Кости, прямо перед моим носом, лежала синяя книга “Рациональная разработка нефтяных месторождений”. Через два года Костян решил уволиться. Он собрал вещи, книга оказалось не его. Как обычно бывает, взял на время почитать и под обещание вернуть хозяину, книга перешла мне в наследство. К слову, она до сих пор со мной.

Первые две мысли, которые возникли после выборочного прочтения нескольких глав были “Не может быть” и “Этот человек обманщик”. Я сразу же проверил несколько формул на модели, нашел формулы весьма содержательными. Это было для меня некоторым культурным шоком. Такого нельзя было терпеть!

Спустился в библиотеку и нашел “Проектирование месторождений платформенного типа” 1972 года, далее в отделе разработки нашел “Проектирование разработки нефтяных месторождений” 1986 года и у начальника отдела разработки изъял “Теория и практика проектирования разработки” 1992 года. Может с годами и названиями немного путаю.

После первого штурма и несколько месяцев обдумывания, осознал насколько широко умели думать наши предшественники. В этих простых зависимостях лежали десятилетия эксперимента и сопоставления с фактом. Фактически это была развитая наука, основанная на результатах моделирования, обобщающая результаты, сведенная к упрощенным, универсальным зависимостям и решающая вопросы нахождения оптимального варианта разработки.

Мой друг помог мне с блогом, и я стал проводить ревизию старых знаний. Вот уже четвертый год медленно и верно завершаю первую поставленную себе задачу -  расчет систем разработки, при любом соотношении добывающих-нагнетательных скважин, при любом соотношении вязкостей, для неоднородного пласта.

Однако в старых книгах, есть упущенные моменты, которые я сейчас пытаюсь закрыть. Мой бывший руководитель аспирантуры, прежде чем уехать в Москву, оставил один наказ - Никому не верь. Проверяй выводы. Поэтому, когда мне говорят, что Лысенко крутой, я отвечаю - Наверное, но мне надо пересчитать.

Сегодня я понимаю, что у меня нет никакой конечной цели и нет никакой выгоды от этого. Просто делаю не задумываясь о дальнейшей судьбе. Не знаю даже, зачем это надо. Это увлечение. Почему-то считаю, это важным.

Только по российским (советским) материалам ревизию проводишь? Fundamentals of Reservoir Engineering, L.P. Dake первое издание вышло в 1978. Наверное, интересно было бы сравнить.

При всей моей лубковой патриотичности, отечественные книги почти не использую. Западные книги имеют хорошую полиграфию, хорошую редактуру, хорошую подачу материала. Я советую фундаментальные основы брать из западных источников, будь это экономика, геофизика или математика. Поэтому такие книги как “Фундамент”, “Практический инжиниринг” и “Настольная книга разработчика” в ревизии не нуждаются. Моя задача возникает дальше, чем основы. Обычно это не входит в стандартный курс разработки.

А как по-твоему современное моделирование должно выглядеть? Что сейчас в “тренде”?

Последние три года я нахожусь в удалении от шума больших городов. Хотя и стараюсь посещать большие события по моделированию проводимые в Астане. Понимаю, что мне не хватает большой команды гидродинамиков, соскучился по шумным спорам. Из того, что я видел каких-то значительных изменений в современном моделировании не видел. Это всё ещё ненадежно, дорого и долго. 

Вопросы от пользователей:

asher forever: Какой язык программирования следует учить разработчику?

Думаю, полезно освоить VBA. Если полегче, то Python, если хотите чуть больше свободы это C# или Java. Сложнее уже не зачем.

sNeG: Почему ты уехал из страны, раньше ты работал в НИИ (или НИПИ) государственном, грязные зеленые бумажки победили чувство патриотизма и ответственность за воспроизводство МСБ?

Раньше я работал в филиале Лукойла и сейчас я работаю в филале Лукойла. С этой точки зрения со мной всё в порядке. Собираюсь жить и вырастить своих дочек русскими. Даже если и придется уехать, вопросы перемены гражданства мне чужды. Я обязательно вернусь, я гражданин РФ. У меня просто длительная командировка зарубеж. Вспомнилось,

Не волнуйтесь — я не уехал,
И не надейтесь — я не уеду!

vostochka93: Что точнее в руках хорошего инженера Excel или Eclipse?

Инженерные методы опираются на фактические цифры, Eclipse работает с приближенными к фактическим цифрам данными. Если так ставить вопрос, то конечно Excel. Для большого количества задач этого достаточно.

yoyoyo: Когда ты осознал, что гидродинамическое моделирование это бутафория?

Мне рассказали об этом в НИПИ сразу же. Это сохранило мне нервные клетки.

visual73: Какие симуляторе на твой взгляд в топе индустрии?

Очевидно, что ECLIPSE это индустриальный стандарт. Сам я считаю в tNavigatorе, он действительно очень быстрый. Это важно. У всех симуляторов одна теоретическая база, мои предпочтения зависят от платформеного пула работодателя.

visual73: Гигантские месторождения: есть опыт?

Максимум для меня был в 500-600 скважин. Не скажу, что этот опыт положительный. Если действительно хорошо делать гигантские модели - сроки выполнения и количество трудодней будет феноменальным. В наших советских условиях выбить подобное мне кажется невероятным. Всем нужен ответ здесь и сейчас.

В наших реалиях моделировать месторождение, где больше одного цеха добычи, часто не имеет смысла. Может только какие-то широкие мазки, хотя обычные характеристики вытеснения в этом случае точнее, быстрее и надёжней.

visual73: Что можешь сказать про ОФП? На сколько эти эксперименты отражают реальность пласта, степень приближенности в %?

Эксперименты на ОФП исторически связаны с попыткой провести аналогию между керном и месторождением. Вопросы, связанные с подобностью эксперимента до сих пор не закрыты, можно-ли вообще соблюсти критерии подобия? Реальные месторождения оказались более сложны, чем первоначальные представления. Аналогии, как мне кажется, не вышло. Если отвечать на поставленный вопрос. Слабая неоднородность по проницаемости нивелирует результаты эксперимента. Поэтому начальную форму кривой я использую, чтобы попробовать - а вдруг само собой всё получится?

Пока сразу не получалось.

visual73: Какие основные параметры ты используешь для настройки ГДМ на добычу? Что подкручиваешь и на основании чего именно столько?

Если коротко, сейчас я придерживаюсь следующей схемы.

Глобальная настройка зависимости пористость-проницаемость, чтобы обеспечить отборы жидкости. Затем настройка ОФП для изменения динамики обводнения. Сравнение характеристик вытеснения по районам и пластам. Здесь может потребоваться полное перестроение геологической модели, пересмотр контактов и петрофизики. Большие отклонения в подвижных запасах, это большие проблемы.

Затем уже по скважинам сравниваю профиля притока. Зажимаю те интервалы, которые по факту не работают, изменяю продуктивность по стволу, чтобы добиться соотношения притока жидкости. Одним словом, я пытаюсь учесть коэффициент работающей толщины.

Далее анализирую характеристику вытеснения, определяю источники обводнения и сравниваю с моделью. Если разница в подвижных запасах - это или неверные геологические запасы, либо завышен/занижен коэффициент охвата вытеснением по удельным геологическим запасам. Уточняя подвижные запасы, добиваюсь нужной динамики обводнения в целом и по интервалам. Так то здесь вообще много вариантов.

По забойному давлению добывающих скважин, начинаю адаптацию с забойных давлений нагнетательных скважин, так они являются контролируемым источником давления и оценкой параметров неконтролируемых водоносных областей. Сложной задачей для меня необходимость разбить продуктивность между пластом и скин-эффектом. ГДИ часто не очень качественные.

Вроде так делаю.

В последнее время для воспроизведения динамики ГФ пришлось применять материальный баланс, сразу всплыли махинации в PVT. Модельные прогнозы сравниваю с прогнозами по характеристикам вытеснения. Простые модели в этом случае очень хороши, можно пощупать цифры.

visual73: Твои интересы вне работы?

Раньше занимался музыкой. Играл на гитаре у крыльца школы, по подъездам, на верандах. Собирались в разные группы, меняли стили и названия. Последнюю группу развалил не так давно, в 2008 году. Оглядываясь назад, могу сказать, что был чувствительно критичен к самому себе, не нашел хорошую поддержку, так и не стал как-то известным. Всё это сильно подрывает желание что-то делать и раздражает. В итоге из меня ничего не получилось.

Теперь вот увлечение — это блог. В последнее время редко пишу, так как у меня родилась уже вторая дочка. Сейчас старшей Лизе три года, младшей Вере годик. Детки чуть подрастут, и я постараюсь вернутся в струю. Если совсем ничем не заниматься, ничего не изучать нового - жизнь теряет смысл.

Ах, ну и конечно игры. В World of Tanks, на твинке у меня 58.2% побед.

visual73: Как ты относишься к предложениям продать часть твоих интеллектуальных знаний? Можешь ли ты самостоятельно монетизировать свой опыт вне рамок работодателя с его зарплатой? Что ты получаешь взамен, когда отдаешь что-то даром? Есть ли примеры безвозмездных работ и как долго ты над ними трудился?

Не думаю об этом. Бывают какие-то предложения по моделированию, даже не начинаю разговора. Это может быть неконтролируемо долго. Вот продать знания совсем предложений не поступало. Даже не знаю, как оно может выглядеть.

Сам хочу сделать уроки по разработке месторождений, в непринужденном стиле, чтобы вот так просто и понятно стало. Не ради корочки, а ради радости ума. Образование должно доставлять удовольствие. У нас миллион выучившихся по принуждению инженеров.

Если сделаю, денег конечно брать не стану. Придерживаюсь мультипликационной истины - Делай добро и бросай его в воду. Ничего не жду взамен.

Мое поколение в скором времени станет определять будущее страны, формировать мечты и воплощать их в жизнь. Может быть мои статьи, открытый программный код, заметки и конечно-же сайт PetroleumEngineers.ru помогут кому-то развить себя, начать свой проект.

Будущее всегда начинается с идеи. Не надо боятся планов и ждать неудач. Собственно, победа на Олимпиаде это и доказало.
Будущее строится здесь и сейчас.